Noi prima siamo uomini e dopo giocatori (c) Gianni Morandi
Для всех желающих и с большой благодарностью моей вдохновительнице, El bailador de cristal! 
Аргентинское танго
Герои: Эсекьель Лавесси/Марко Верратти
Рейтинг: нерейтинговый слэш (R в лучшем случае
)
Почо, он же Лави, он же Локо, он же Эсекьель Иван Лавесси, чувствовал себя в костюме как рыба в воде. Или, точнее, в бульоне, поскольку у него было полное ощущение, что ещё минут пять - и он просто сварится. Хорошо ещё, что девушка-стилист решительно отвергла пиджаки, заменив их классическими жилетами – иначе футболисты ПСЖ, собравшиеся для рекламной съёмки, смотрелись бы ну совершенно как мафиози мелкого пошиба. читать дальшеВ белоснежной рубашке, чёрных брюках и жилете, в чёрных же туфлях, жмущих натруженные футболом ноги, Почо выглядел как актёр, приглашённый на съёмки сексуальных ролевых игр и наряженный не то официантом, не то дворецким. Больше всего в эту минуту он хотел, чтобы треклятые съёмки, наконец, закончились, и можно было бы снять с себя всё это барахло и смыть с тела – пот, а с лица – чёртов тональный крем и пудру, без которых не обходилась ни одна фотосессия.
«Месси Адриатики», он же Марко Верратти, был в ненамного лучшем состоянии, чем одноклубник, однако по причине миниатюрности ему, по крайней мене, не было так жарко. Просто Марко очень устал, поэтому, утащив свободный стул, он уселся на него, вытянул ноги, примостил голову на сцепленные на затылке руки и закрыл глаза. Было сложно понять, от чего под глазами юноши залегли тёмные тени: не то от усталости, не то от длиннющих густых ресниц.
- Марко!.. – громким шёпотом позвал его Почо. Марко распахнул глаза – будто две лампочки зажглись, Лави аж отшатнулся. – Тебе не надоело тут торчать?
- Ужасно, - откликнулся Верратти. – Тоска жуткая.
- Давай слиняем? – предложил Почо.
Марко оживился.
- Как?
- А так. Сейчас тихо захватим наши вещички, тихо выйдем – ну, будто по нужде собрались – а уж где выход на улицу, я знаю.
- А нас не остановят? Может, вещи тут оставить и просто выйти?
- Ага, щас... и кто, по-твоему, потом вещи нам привезёт? Златан?!
Верратти фыркнул, чтобы сдержать смех.
- И куда мы пойдём... в таком виде?
- Поедем ко мне, а там уж можно будет и душ принять, и переодеться спокойно, и пожрать.
- Хмм. – Марко поднял глаза к потолку, размышляя. Ресницы доставали чуть ли не до самых бровей. – А давай!
Крадучись, стараясь не цокать подошвами по гладкому полу, парни забрали свои сумки и одёжку и выскользнули за дверь. Делая вид, что вышли буквально на минутку, они нарочито небрежно профланировали по коридору, попутно запихивая джинсы-футболки-носки-кроссовки в сумки и зыркая по сторонам. Через дверь со значком запасного выхода они выбрались на безлюдную лестничную клетку и, спустившись по лестнице, через минуту были уже на улице.
К счастью, машину удалось поймать довольно быстро – хотя зима во Франции и мягкая, но в одной рубашке и жилете всё же дискомфортно. Почо влез на заднее сиденье и сразу подвинулся, но Марко, даже не глянув в его сторону, сел рядом с водителем.
- Меня укачивает, - сообщил Верратти и потянул носом. Ароматизатор отдавал чем-то очень сладким и миндальным, скорее забивая, чем нейтрализуя характерный бензиново-выхлопной запах.
Водитель – худенькая крашеная брюнетка лет сорока пяти – критически оглядела бледного от природы Марко и хрипловатым голосом сказала:
- Я могу открыть окно, но тогда вы рискуете простудиться, молодые люди.
Верратти повернулся к ней лицом и, раскрыв свои и без того огромные глазищи, проговорил страдальческим тоном:
- Не надо открывать, давайте поедем?
Лавесси пробубнил адрес, и машина аккуратно тронулась.
- Как же я задолбался, - почти простонал Верратти, когда они, наконец, добрались до дома Почо.
- Посиди в гостиной, я сейчас, - торопливо и озабоченно отозвался тот. Озабоченность была неподдельной и небезосновательной: Марко выглядел так, будто его сейчас вырвет.
Пока итальянец приходил в себя, развалившись в кресле, стащив галстук и бросив его на пол, Почо умылся, переоделся в футболку и шорты, нацепил любимые шлёпанцы и отправился на кухню. Достал из холодильника мясо и две бутылки, задумался. Потом снова полез в холодильник, вытащил початую бутылку текилы, налил немного в первый попавшийся стакан и выпил одним глотком. Вид у аргентинца был очень серьёзный, а в глазах зажёгся сумасшедший, но пока ещё только тлеющий огонёк.
На пороге гостиной Почо остановился. Марко полулежал в кресле, уставившись в потолок и скрестив вытянутые ноги. Острый подбородок, длинная шея, изящная линия плеч – Лави почувствовал, как в груди что-то ухнуло, образовав зияющую дыру, в которую немедленно ушёл весь воздух. Ему захотелось... Аргентинец сжал челюсти, пытаясь удержать рвущиеся наружу эмоции, и натянуто улыбнулся. Впрочем, какой была улыбка Почо, Верратти всё равно бы не увидел.
- Марко, - позвал Почо и удивился хриплому звуку собственного голоса. – Ты как там, живой? Ау!
Почо слегка стукнул бутылками друг об друга. Бутылки звякнули, и на этот звук Верратти отреагировал.
- Лави, - удивился Марко, - вино?
- О да, - расплылся в улыбке Лавесси. – Вино. Аргентинское.
- Мне бы в душ...
- Душ потом. Сначала – вино.
Почо поставил бутылки на стол, принёс из кухни мясо на тарелке и пару бокалов, приволок себе кресло-мешок и плюхнулся в него.
- Аргентина, - наставительно сказал Почо, разливая тёмную, как запёкшаяся кровь, жидкость по бокалам, - славится тремя вещами: вином, мясом и танго. Вот тебе вино, вот – он кивнул на тарелку – мясо. Давай, Марко, не стесняйся, только на пользу пойдёт – на тебе ж до сих пор лица нет, бледный как чёрт знает кто.
Верратти послушно пригубил вино. Мощный, чуть пряный мальбек подействовал почти моментально – складочка между бровей исчезла, а через минуту порозовели щёки и ярко заблестели глаза. Почо довольно улыбнулся:
- Ну, что я тебе говорил? Мясо бери, тоже аргентинское. Я сам готовил.
- Вкусно, - заулыбался и Марко, облизывая пальцы.
Странное ощущение пустоты и нехватки воздуха в груди снова обрушилось на Почо. Сверкающие глаза миниатюрного итальянца, казалось, затмили весь остальной свет. Во всяком случае, Почо видел только их. Нет... не только их. Ещё пальцы... и губы – яркие, капризно изогнутые, чуть блестящие.
Смотреть на это спокойно Почо не мог. Он опустил голову, надавил большим и средним пальцами на глаза, помассировал.
- Тоже устал? - участливо спросил Марко.
- Да так, - ответил Лавесси. – Самую малость.
Заставляя себя отвлечься, Почо вернулся к «лекции».
- Считается, что в Аргентине хороши только красные вина, но это не так! У нас есть такое место – Мендоса. Вот этот мальбек – Эсекьель указал на бутылку, – оттуда. Но там и белый виноград растёт - шардонне, совиньон блан. Аргентинские игристые вина – самые лучшие в Южной Америке. Марко, - Почо просто несло, но он не хотел останавливаться, ему казалось, что стоит замолчать, и либо воцарится тягостное молчание, либо он не выдержит и выкинет какой-нибудь фортель, - я знаю, надо бы взять чистые бокалы, но чёрт с ним, ты только попробуй!
Он наполнил оба бокала и протянул один Верратти. Марко, изумлённо глядя на приятеля, машинально взял бокал, но пить не стал.
- Я и не думал, что ты такой знаток вин... Но игристое после сухого?.. – итальянец с сомнением посмотрел на бокал, потом опять на Почо.
- Пей, пей, - с нервным смешком сказал Почо. Он чувствовал, что его начинает лихорадить. Сумасшедший огонёк в карих, чуть прищуренных глазах разгорался, а сердце билось хотя и ровно, но всё более сильно и гулко. Эффект от наложения вина на текилу уже сказывался, но именно этого состояния Лавесси и хотел, и ждал. Состояния, когда темперамент берёт своё, и становится возможным любой поворот, любой взрыв.
Верратти отпил немного, посмаковал. Вид у него был отдохнувший... и совершенно трезвый. Это было почти невыносимо.
Почо включил музыкальную систему, что-то поискал на подключенном к ней планшете.
- А вот, - стараясь говорить спокойно, произнёс он, - и третье сокровище Аргентины: танго!
... Из динамиков зазвучал Астор Пьяццолла.
Порывистым шагом Почо вернулся и протянул руку.
- Ну же, вставай!
Марко рассмеялся.
- Ты что, издеваешься? Какое, к чёрту, танго? Я не умею танцевать! И вообще у меня слуха нет!
- Ха! Итальянец, у которого нет слуха? Бредятина! Давай-давай, поднимайся, я научу! У тебя отлично получится! Ну, Марко!
- Ладно, ладно, - Верратти взялся за протянутую руку, и Почо рывком поднял его на ноги. Обнял за талию, перехватил руку.
- Ну, поехали!
Несколько длинных шагов, короткий разворот партнёра, пара таких же длинных и плавных шагов назад, ещё один пируэт... Лавесси вёл мощно и напористо, и Марко ничего не оставалось, кроме как подчиниться этим уверенным движениям. Представив, как это должно было выглядеть со стороны - танцующий танго Почо, в шлёпанцах на босу ногу, в шортах и футболке, с разноцветными татуировками, украшавшими почти всё его могучее тело – Верратти чуть было не расхохотался, но поймав во время очередного пируэта взгляд аргентинца, уже не смог оторваться от его пылающих, безумных, жаждущих глаз. Они затягивали, звали, обещали и требовали. И уж совсем не до смеха стало, когда, прокрутив Марко, Почо прижал его к себе, обняв обеими руками. Спиной Марко чувствовал, как Лави дышит, сильно и размеренно. Слишком размеренно. Жёсткая щетина чиркнула по уху итальянца. Горячая щека прижалась к виску. Руки сжались ещё чуть крепче.
- Марко, - прохрипел где-то совсем рядом с ухом Эсекьель. Верратти замер. – Марко...
Через секунду, извернувшись как дикая кошка - и чуть ли не с таким же воплем – Верратти отпрыгнул от Почо, показавшегося ему похожим на разгорячённого быка, метра на два.
- Почо, ты что творишь? Сбесился, что ли?!
Аргентинец сжал кулаки, попытавшись заодно и волю сжать в кулак.
- А ты забыл, что меня называют не только Эль Почо, но и Эль Локо? – голос был злым, хотя Лави пытался не разозлиться. На что, в сущности? На то, что гордый красавец-итальянец с фантастическими глазами не собирается ложиться под первого встречного? Ну ладно, он не первый встречный, но тем не менее. С чего бы вдруг?.. Марко, может, вообще ничего такого не собирается... это он, Почо, не смог с собой совладать, потому что у этого чёртова красавчика Верратти такие глаза, такие губы, такие пальцы... на которые можно любоваться часами, днями и месяцами... что, собственно, и происходило. «Это я идиот, - обругал себя Лавесси. – Как мне теперь...»
- Марко...
- Я хочу в душ, - отстранённо проговорил Верратти. - Надеюсь, у тебя их два? Дай мне полотенце и покажи, где можно лечь спать.
- Конечно.
Стараясь вообще не смотреть на Марко, Почо достал полотенце из шкафа, показал итальянцу «гостевую» комнату, напротив которой находилась вторая ванная, и вернулся в гостиную. Позвонил на базу и ровным, спокойным голосом объяснил, что во время съёмок Верратти стало плохо, поэтому они уехали, никого не предупредив; что уже всё хорошо; что завтра они оба, конечно же, будут на тренировке, и что никому не стоит ни о чём волноваться. После чего пошёл в душ сам и лил, лил, лил на себя воду, пытаясь смыть раздражение и злость.
Гордость диктовала ему, что нужно просто пойти и постараться заснуть. Но эмоции перевесили: Почо очень хотелось увидеть спящего Марко.
Верратти спал, замотавшись в простыню и зажав один ее угол в руке. Спал некрепко, беспокойно, вертелся и что-то бормотал. Почо пригляделся: каждый раз, когда Марко дёргал рукой, он заворачивался ещё плотнее, потому что пытался выдернуть простыню из-под себя. Ткань обвивала его как кокон, стесняя движения, и от этого он дёргался ещё больше.
- Почо, что ты делаешь... что ж ты делаешь, Почо... не надо... ммм... Почо...
Ресницы Марко трепетали как крылья бабочки. Он улыбался, не просыпаясь.
Лавесси тихо прикрыл за собой дверь. Добравшись до своей кровати, он рухнул на неё и закрыл глаза. На него накатила усталость. В несколько зыбких секунд, отделявших Почо от падения в забытье, он успел подумать: «Вот же мелкая бестия! Ладно, на сегодня я оставлю тебя в покое. Но завтра... Ведь ещё ни одна... ни один... – мысли путались, - никто не мог устоять передо мной после танго!» - и крепко заснул.
Эпилог.
Эсекьель проснулся от направленного на него взгляда. Стройный, гладкий, едва ли не светящийся в лунном свете, Марко Верратти, в одних трусах и босой, стоял в метре от его кровати. Серебристое сияние луны отражалось в огромных глазах, казавшихся сейчас тёмными.
Сон мигом слетел. Почо снова закрыл глаза, досчитал до пяти, пытаясь унять заколотившееся сразу сердце, и вновь открыл их.
- Марко, - спокойно и очень тихо сказал он. – Что ты здесь делаешь?
Верратти опустил голову и коротко пожал плечами.
- Разве непонятно? – в голосе прозвенела нотка вызова.
- Нет, - всё так же спокойно ответил Почо. – Я ведь оставил тебя в покое.
- Да. Знаю. Но...
Почо вздохнул.
- Присядь.
Марко сел на кровать, положив руки на колени, как школьник. Почо тоже сел и осторожно – не спугнуть бы! – накрыл своей рукой руку Марко. Тот вздрогнул, но рука осталась неподвижной.
- Послушай меня, Марко. Не надо бояться. Не надо нервничать. Мы не поссоримся, если ничего не произойдёт, и не перестанем быть друзьями, если произойдёт. Ты понимаешь?
Верратти кивнул.
- Поэтому, - Почо казалось, что он наступает на горло собственной песне, так ему хотелось схватить мальчишку за изящные плечи, запрокинуть ему голову и впиться в эти яркие, издевательски-красивые губы, но он сдерживался как мог, - иди спать. Не надо ничего решать в таком состоянии. Я себе потом этого не прощу. Да и тебе тоже.
- Почо, - Марко медленно, очень медленно повернул голову и так же медленно поднял взгляд, впервые с того момента посмотрев Лавесси в глаза. Казалось, его собственные глаза стали ещё больше – два зеркала, в которых отражалась луна. – Пожалуйста.
Почо чертыхнулся про себя. Марко потянулся, и его губы коснулись, наконец, сухих и жадных губ Эсекьеля.
Аргентинское танго
Герои: Эсекьель Лавесси/Марко Верратти
Рейтинг: нерейтинговый слэш (R в лучшем случае
)Почо, он же Лави, он же Локо, он же Эсекьель Иван Лавесси, чувствовал себя в костюме как рыба в воде. Или, точнее, в бульоне, поскольку у него было полное ощущение, что ещё минут пять - и он просто сварится. Хорошо ещё, что девушка-стилист решительно отвергла пиджаки, заменив их классическими жилетами – иначе футболисты ПСЖ, собравшиеся для рекламной съёмки, смотрелись бы ну совершенно как мафиози мелкого пошиба. читать дальшеВ белоснежной рубашке, чёрных брюках и жилете, в чёрных же туфлях, жмущих натруженные футболом ноги, Почо выглядел как актёр, приглашённый на съёмки сексуальных ролевых игр и наряженный не то официантом, не то дворецким. Больше всего в эту минуту он хотел, чтобы треклятые съёмки, наконец, закончились, и можно было бы снять с себя всё это барахло и смыть с тела – пот, а с лица – чёртов тональный крем и пудру, без которых не обходилась ни одна фотосессия.
«Месси Адриатики», он же Марко Верратти, был в ненамного лучшем состоянии, чем одноклубник, однако по причине миниатюрности ему, по крайней мене, не было так жарко. Просто Марко очень устал, поэтому, утащив свободный стул, он уселся на него, вытянул ноги, примостил голову на сцепленные на затылке руки и закрыл глаза. Было сложно понять, от чего под глазами юноши залегли тёмные тени: не то от усталости, не то от длиннющих густых ресниц.
- Марко!.. – громким шёпотом позвал его Почо. Марко распахнул глаза – будто две лампочки зажглись, Лави аж отшатнулся. – Тебе не надоело тут торчать?
- Ужасно, - откликнулся Верратти. – Тоска жуткая.
- Давай слиняем? – предложил Почо.
Марко оживился.
- Как?
- А так. Сейчас тихо захватим наши вещички, тихо выйдем – ну, будто по нужде собрались – а уж где выход на улицу, я знаю.
- А нас не остановят? Может, вещи тут оставить и просто выйти?
- Ага, щас... и кто, по-твоему, потом вещи нам привезёт? Златан?!
Верратти фыркнул, чтобы сдержать смех.
- И куда мы пойдём... в таком виде?
- Поедем ко мне, а там уж можно будет и душ принять, и переодеться спокойно, и пожрать.
- Хмм. – Марко поднял глаза к потолку, размышляя. Ресницы доставали чуть ли не до самых бровей. – А давай!
Крадучись, стараясь не цокать подошвами по гладкому полу, парни забрали свои сумки и одёжку и выскользнули за дверь. Делая вид, что вышли буквально на минутку, они нарочито небрежно профланировали по коридору, попутно запихивая джинсы-футболки-носки-кроссовки в сумки и зыркая по сторонам. Через дверь со значком запасного выхода они выбрались на безлюдную лестничную клетку и, спустившись по лестнице, через минуту были уже на улице.
К счастью, машину удалось поймать довольно быстро – хотя зима во Франции и мягкая, но в одной рубашке и жилете всё же дискомфортно. Почо влез на заднее сиденье и сразу подвинулся, но Марко, даже не глянув в его сторону, сел рядом с водителем.
- Меня укачивает, - сообщил Верратти и потянул носом. Ароматизатор отдавал чем-то очень сладким и миндальным, скорее забивая, чем нейтрализуя характерный бензиново-выхлопной запах.
Водитель – худенькая крашеная брюнетка лет сорока пяти – критически оглядела бледного от природы Марко и хрипловатым голосом сказала:
- Я могу открыть окно, но тогда вы рискуете простудиться, молодые люди.
Верратти повернулся к ней лицом и, раскрыв свои и без того огромные глазищи, проговорил страдальческим тоном:
- Не надо открывать, давайте поедем?
Лавесси пробубнил адрес, и машина аккуратно тронулась.
- Как же я задолбался, - почти простонал Верратти, когда они, наконец, добрались до дома Почо.
- Посиди в гостиной, я сейчас, - торопливо и озабоченно отозвался тот. Озабоченность была неподдельной и небезосновательной: Марко выглядел так, будто его сейчас вырвет.
Пока итальянец приходил в себя, развалившись в кресле, стащив галстук и бросив его на пол, Почо умылся, переоделся в футболку и шорты, нацепил любимые шлёпанцы и отправился на кухню. Достал из холодильника мясо и две бутылки, задумался. Потом снова полез в холодильник, вытащил початую бутылку текилы, налил немного в первый попавшийся стакан и выпил одним глотком. Вид у аргентинца был очень серьёзный, а в глазах зажёгся сумасшедший, но пока ещё только тлеющий огонёк.
На пороге гостиной Почо остановился. Марко полулежал в кресле, уставившись в потолок и скрестив вытянутые ноги. Острый подбородок, длинная шея, изящная линия плеч – Лави почувствовал, как в груди что-то ухнуло, образовав зияющую дыру, в которую немедленно ушёл весь воздух. Ему захотелось... Аргентинец сжал челюсти, пытаясь удержать рвущиеся наружу эмоции, и натянуто улыбнулся. Впрочем, какой была улыбка Почо, Верратти всё равно бы не увидел.
- Марко, - позвал Почо и удивился хриплому звуку собственного голоса. – Ты как там, живой? Ау!
Почо слегка стукнул бутылками друг об друга. Бутылки звякнули, и на этот звук Верратти отреагировал.
- Лави, - удивился Марко, - вино?
- О да, - расплылся в улыбке Лавесси. – Вино. Аргентинское.
- Мне бы в душ...
- Душ потом. Сначала – вино.
Почо поставил бутылки на стол, принёс из кухни мясо на тарелке и пару бокалов, приволок себе кресло-мешок и плюхнулся в него.
- Аргентина, - наставительно сказал Почо, разливая тёмную, как запёкшаяся кровь, жидкость по бокалам, - славится тремя вещами: вином, мясом и танго. Вот тебе вино, вот – он кивнул на тарелку – мясо. Давай, Марко, не стесняйся, только на пользу пойдёт – на тебе ж до сих пор лица нет, бледный как чёрт знает кто.
Верратти послушно пригубил вино. Мощный, чуть пряный мальбек подействовал почти моментально – складочка между бровей исчезла, а через минуту порозовели щёки и ярко заблестели глаза. Почо довольно улыбнулся:
- Ну, что я тебе говорил? Мясо бери, тоже аргентинское. Я сам готовил.
- Вкусно, - заулыбался и Марко, облизывая пальцы.
Странное ощущение пустоты и нехватки воздуха в груди снова обрушилось на Почо. Сверкающие глаза миниатюрного итальянца, казалось, затмили весь остальной свет. Во всяком случае, Почо видел только их. Нет... не только их. Ещё пальцы... и губы – яркие, капризно изогнутые, чуть блестящие.
Смотреть на это спокойно Почо не мог. Он опустил голову, надавил большим и средним пальцами на глаза, помассировал.
- Тоже устал? - участливо спросил Марко.
- Да так, - ответил Лавесси. – Самую малость.
Заставляя себя отвлечься, Почо вернулся к «лекции».
- Считается, что в Аргентине хороши только красные вина, но это не так! У нас есть такое место – Мендоса. Вот этот мальбек – Эсекьель указал на бутылку, – оттуда. Но там и белый виноград растёт - шардонне, совиньон блан. Аргентинские игристые вина – самые лучшие в Южной Америке. Марко, - Почо просто несло, но он не хотел останавливаться, ему казалось, что стоит замолчать, и либо воцарится тягостное молчание, либо он не выдержит и выкинет какой-нибудь фортель, - я знаю, надо бы взять чистые бокалы, но чёрт с ним, ты только попробуй!
Он наполнил оба бокала и протянул один Верратти. Марко, изумлённо глядя на приятеля, машинально взял бокал, но пить не стал.
- Я и не думал, что ты такой знаток вин... Но игристое после сухого?.. – итальянец с сомнением посмотрел на бокал, потом опять на Почо.
- Пей, пей, - с нервным смешком сказал Почо. Он чувствовал, что его начинает лихорадить. Сумасшедший огонёк в карих, чуть прищуренных глазах разгорался, а сердце билось хотя и ровно, но всё более сильно и гулко. Эффект от наложения вина на текилу уже сказывался, но именно этого состояния Лавесси и хотел, и ждал. Состояния, когда темперамент берёт своё, и становится возможным любой поворот, любой взрыв.
Верратти отпил немного, посмаковал. Вид у него был отдохнувший... и совершенно трезвый. Это было почти невыносимо.
Почо включил музыкальную систему, что-то поискал на подключенном к ней планшете.
- А вот, - стараясь говорить спокойно, произнёс он, - и третье сокровище Аргентины: танго!
... Из динамиков зазвучал Астор Пьяццолла.
Порывистым шагом Почо вернулся и протянул руку.
- Ну же, вставай!
Марко рассмеялся.
- Ты что, издеваешься? Какое, к чёрту, танго? Я не умею танцевать! И вообще у меня слуха нет!
- Ха! Итальянец, у которого нет слуха? Бредятина! Давай-давай, поднимайся, я научу! У тебя отлично получится! Ну, Марко!
- Ладно, ладно, - Верратти взялся за протянутую руку, и Почо рывком поднял его на ноги. Обнял за талию, перехватил руку.
- Ну, поехали!
Несколько длинных шагов, короткий разворот партнёра, пара таких же длинных и плавных шагов назад, ещё один пируэт... Лавесси вёл мощно и напористо, и Марко ничего не оставалось, кроме как подчиниться этим уверенным движениям. Представив, как это должно было выглядеть со стороны - танцующий танго Почо, в шлёпанцах на босу ногу, в шортах и футболке, с разноцветными татуировками, украшавшими почти всё его могучее тело – Верратти чуть было не расхохотался, но поймав во время очередного пируэта взгляд аргентинца, уже не смог оторваться от его пылающих, безумных, жаждущих глаз. Они затягивали, звали, обещали и требовали. И уж совсем не до смеха стало, когда, прокрутив Марко, Почо прижал его к себе, обняв обеими руками. Спиной Марко чувствовал, как Лави дышит, сильно и размеренно. Слишком размеренно. Жёсткая щетина чиркнула по уху итальянца. Горячая щека прижалась к виску. Руки сжались ещё чуть крепче.
- Марко, - прохрипел где-то совсем рядом с ухом Эсекьель. Верратти замер. – Марко...
Через секунду, извернувшись как дикая кошка - и чуть ли не с таким же воплем – Верратти отпрыгнул от Почо, показавшегося ему похожим на разгорячённого быка, метра на два.
- Почо, ты что творишь? Сбесился, что ли?!
Аргентинец сжал кулаки, попытавшись заодно и волю сжать в кулак.
- А ты забыл, что меня называют не только Эль Почо, но и Эль Локо? – голос был злым, хотя Лави пытался не разозлиться. На что, в сущности? На то, что гордый красавец-итальянец с фантастическими глазами не собирается ложиться под первого встречного? Ну ладно, он не первый встречный, но тем не менее. С чего бы вдруг?.. Марко, может, вообще ничего такого не собирается... это он, Почо, не смог с собой совладать, потому что у этого чёртова красавчика Верратти такие глаза, такие губы, такие пальцы... на которые можно любоваться часами, днями и месяцами... что, собственно, и происходило. «Это я идиот, - обругал себя Лавесси. – Как мне теперь...»
- Марко...
- Я хочу в душ, - отстранённо проговорил Верратти. - Надеюсь, у тебя их два? Дай мне полотенце и покажи, где можно лечь спать.
- Конечно.
Стараясь вообще не смотреть на Марко, Почо достал полотенце из шкафа, показал итальянцу «гостевую» комнату, напротив которой находилась вторая ванная, и вернулся в гостиную. Позвонил на базу и ровным, спокойным голосом объяснил, что во время съёмок Верратти стало плохо, поэтому они уехали, никого не предупредив; что уже всё хорошо; что завтра они оба, конечно же, будут на тренировке, и что никому не стоит ни о чём волноваться. После чего пошёл в душ сам и лил, лил, лил на себя воду, пытаясь смыть раздражение и злость.
Гордость диктовала ему, что нужно просто пойти и постараться заснуть. Но эмоции перевесили: Почо очень хотелось увидеть спящего Марко.
Верратти спал, замотавшись в простыню и зажав один ее угол в руке. Спал некрепко, беспокойно, вертелся и что-то бормотал. Почо пригляделся: каждый раз, когда Марко дёргал рукой, он заворачивался ещё плотнее, потому что пытался выдернуть простыню из-под себя. Ткань обвивала его как кокон, стесняя движения, и от этого он дёргался ещё больше.
- Почо, что ты делаешь... что ж ты делаешь, Почо... не надо... ммм... Почо...
Ресницы Марко трепетали как крылья бабочки. Он улыбался, не просыпаясь.
Лавесси тихо прикрыл за собой дверь. Добравшись до своей кровати, он рухнул на неё и закрыл глаза. На него накатила усталость. В несколько зыбких секунд, отделявших Почо от падения в забытье, он успел подумать: «Вот же мелкая бестия! Ладно, на сегодня я оставлю тебя в покое. Но завтра... Ведь ещё ни одна... ни один... – мысли путались, - никто не мог устоять передо мной после танго!» - и крепко заснул.
Эпилог.
Эсекьель проснулся от направленного на него взгляда. Стройный, гладкий, едва ли не светящийся в лунном свете, Марко Верратти, в одних трусах и босой, стоял в метре от его кровати. Серебристое сияние луны отражалось в огромных глазах, казавшихся сейчас тёмными.
Сон мигом слетел. Почо снова закрыл глаза, досчитал до пяти, пытаясь унять заколотившееся сразу сердце, и вновь открыл их.
- Марко, - спокойно и очень тихо сказал он. – Что ты здесь делаешь?
Верратти опустил голову и коротко пожал плечами.
- Разве непонятно? – в голосе прозвенела нотка вызова.
- Нет, - всё так же спокойно ответил Почо. – Я ведь оставил тебя в покое.
- Да. Знаю. Но...
Почо вздохнул.
- Присядь.
Марко сел на кровать, положив руки на колени, как школьник. Почо тоже сел и осторожно – не спугнуть бы! – накрыл своей рукой руку Марко. Тот вздрогнул, но рука осталась неподвижной.
- Послушай меня, Марко. Не надо бояться. Не надо нервничать. Мы не поссоримся, если ничего не произойдёт, и не перестанем быть друзьями, если произойдёт. Ты понимаешь?
Верратти кивнул.
- Поэтому, - Почо казалось, что он наступает на горло собственной песне, так ему хотелось схватить мальчишку за изящные плечи, запрокинуть ему голову и впиться в эти яркие, издевательски-красивые губы, но он сдерживался как мог, - иди спать. Не надо ничего решать в таком состоянии. Я себе потом этого не прощу. Да и тебе тоже.
- Почо, - Марко медленно, очень медленно повернул голову и так же медленно поднял взгляд, впервые с того момента посмотрев Лавесси в глаза. Казалось, его собственные глаза стали ещё больше – два зеркала, в которых отражалась луна. – Пожалуйста.
Почо чертыхнулся про себя. Марко потянулся, и его губы коснулись, наконец, сухих и жадных губ Эсекьеля.
@темы: Фан-зона
-
-
30.09.2014 в 13:38-
-
30.09.2014 в 13:42Ещё скажи, код поставить...
-
-
30.09.2014 в 13:45-
-
30.09.2014 в 13:52Плохо быть тупой.
-
-
30.09.2014 в 14:42-
-
30.09.2014 в 15:13-
-
02.10.2014 в 20:24