Венецианский карнавал

[AroundTheBall]

В карнавальной Венеции без масок никак. Но кто под ними скрывается?
С кем сведёт шальная карнавальная ночь нашего прекрасного героя?
Героев люблю, на достоверность не претендую. Ногами просьба не бить, тапками не кидаться.

Ночь опустилась на Венецию. В этом году Пасха была поздней, так что карнавал, слава всем святым, пришёлся на то время, когда дыхание весны уже начало согревать город на воде.

Ещё ок. 1150 слов ренессансного бреда

Принц Клаудио плотнее запахнулся в тёмно-синий плащ и, настороженно оглядываясь по сторонам, направился к площади Сан-Марко. Идти было не очень далеко, с другой стороны, ночь только начиналась, так что принц никуда не спешил. Из-под шляпы выбивались золотистые кудри, полумаска прикрывала только глаза и переносицу, нижнюю часть лица обрамляла светлая бородка. Вообще, маска была для Клаудио лишь данью традиции – скрываться он ни от кого не собирался. Оставив своих спутников, Луиджи и Андреа, в Сан-Пьетро-ди-Кастелло, принц отправился на деликатную встречу, многообещающую в политическом отношении, в одиночку. Да и чего было бояться во время карнавала? Дож Франческо, крепкий и разумом, и телом, ясно дал понять, что в этот карнавальный сезон безобразий не потерпит, и издал специальный указ. Конечно, никакой указ не смог бы защитить Клаудио от готового на всё наёмного убийцы, но всё же – карнавальная Венеция была куда добродушнее и уютнее, чем в другое время. Да и подвешенным на боку кинжалом принц владел отменно. Хотя осторожности терять, конечно же, не следовало, поэтому он и оглядывался. Не забывая вежливо кивать дамам, улыбаться простолюдинам и окидывать цепким взглядом синьоров в масках.
Воздух был действительно свежим: это летом Венеция начинала вонять как нечищеная неделями клоака (в каковую она и превращалась), а сейчас, в начале марта, дышалось легко, не мешал даже чад костров и сладковатые запахи еды. Клаудио шёл упругой походкой, панталоны из мягкого серебристого шёлка облегали стройные ноги, застёжка плаща поблёскивала у горла, привлекая внимание к изящной шее, плащ покоился на широких прямых плечах. Полы плаща принц придерживал руками, и перстни – один с рубином, другой с сапфиром – перекликались сверканием граней с драгоценной застёжкой. У Понте-дель-Дьяволо – крошечного мостика, бог весть почему носящего столь высокопарное название – к Клаудио, вынырнув из тёмного переулка, подошла, грациозно ступая ножками, обутыми в узкие кожаные ботиночки, высокая дама в бело-золотой маске, закрывающей всё лицо. На голове дамы высилась сложная конструкция из золотой сеточки, каменьев, ярких перьев и кусочков расшитой ткани, и только у самой шейки, почти скрытой ниспадающей сеткой, виднелась пара русых локонов. Даже цвет глаз было сложно разобрать: ночью они были просто провалами в маске, вспыхивающими, когда в них отражалось пламя разведённого прямо на берегу канала костра. Собравшиеся у костра люди не обратили никакого внимания ни на принца, ни на даму.
Незнакомка подошла ближе. Выглядела она вполне безобидно, и принц остановился. Женщина дотронулась до его руки и кокетливо склонила голову набок. По неписаным канонам карнавала лицо в полной маске должно было молчать, изъясняясь лишь жестами. Остро и пряно пахнУло духами. Клаудио прикоснулся к затянутой в перчатку руке, провёл по ней пальцем. Дама не то от неожиданности, не то от возбуждения (а в карнавальные дни возбуждением в Венеции не то что воздух, весь город был пропитан) судорожно вздохнула, маленькая грудь приподнялась под складками шёлкового платья и белоснежными кружевами. Принц довольно улыбнулся. В конце концов, герцог Альберто подождёт. Не отпуская тонкой кисти незнакомки, другой рукой Клаудио коснулся её шеи, затылка под золотой сеткой, опустил руку ниже, вдоль спины, и привлёк к себе за талию. Раздался едва слышный мелодичный стон. Дама была действительно высокой – одного роста с принцем, так что ему не пришлось даже наклоняться, чтобы, прижимая ее к себе всё крепче, жарко прошептать:
- Синьора, вы прелестны... я пригласил бы вас к себе, но не станут ли вас искать? Муж? Брат? Дуэнья? Подруги?
Незнакомка только слегка покачала головой и положила руку на плечо Клаудио, слегка сжав его. Дыхание её было учащённым, а сердце, с удовлетворением отметил принц, положив свободную руку ей на грудь и лаская шейку под кружевами кончиками пальцев, билось сильно и быстро. Клаудио облизал губы (дама испустила ещё один тихий стон) и, решительно повернувшись на каблуках, повёл новообретённую спутницу по Фондаменто Сан-Северо к своему дому.
Никого из слуг в доме не было – принц отпустил их на карнавальные гуляния. «Как знал», - усмехнулся он про себя. В спальне на втором этаже было темно, но принц захватил с собой свечу и молча зажёг один за другим все имевшиеся в комнате светильники. Клаудио снова притянул к себе девушку в маске, она подалась ему навстречу всем телом. Он залез под пышные юбки, выше, выше... и, наконец, нашарил между ног то, что, собственно, и ожидал там обнаружить: упрятанное в тесные панталоны мужское достоинство. Нехорошо ухмыльнувшись, он сжал руку крепче. Вырвавшийся из горла «незнакомки» стон был уже не таким мелодичным. И не столь тихим, если уж на то пошло.
- Шпионим, синьор? Или лучше называть вас настоящим именем, - отпустив, наконец, «находку» и выпростав руку из-под платья, принц стащил маску с лица незадачливого лицедея и швырнул её на столик, - маркиз Монтоливо?
Прозрачные серые глаза смотрели на Клаудио со странной смесью ужаса и восхищения. Приоткрытые яркие и красиво очерченные губы, юношеская округлость щёк... Принц, со своей бородкой и острым, внимательным взглядом, выглядел куда взрослее, чем маркиз. А тот и правда был похож на застигнутую врасплох девицу.
- Я... нет, принц... я не шпион... я должен был... всего лишь... скомпрометировать вас... – Испуг плескался в глазах молодого маркиза, неотрывно следящего за выражением лица Клаудио. Принц удивлённо приподнял бровь.
- Скомпрометировать? – он расхохотался. И замолчал. Согнал с лица улыбку, закусил нижнюю губу. Под испытующим взглядом холодных льдисто-голубых глаз маркиз медленно стянул с головы искусное творение куафёра. Тёмно-русые кудри рассыпались по плечам. Опустив руки, такой нелепый в светлом шёлковом платье с кружевами, маркиз Монтоливо ждал, с каждой секундой всё более напуганный тяжёлым молчанием принца.
- Что ж, - изрёк, наконец, тот, - раз вас, синьор, постигла неудача... позвольте мне сделать ответный ход. Я не стану компрометировать вас, маркиз, я лишь поставлю вас под угрозу... быть скомпрометированным. Только представьте себе, что будет, когда и если ваш отец узнает... что вас обесчестили?
Серые глаза расширились, стали круглыми и едва ли не ещё более прозрачными. Маркиз попятился, по-прежнему сжимая в руке золотую сетку, зацепился каблуком за подол платья, потерял равновесие и... практически упал на кровать.
- Вижу, вы вполне готовы, - издевательски улыбаясь, изысканно вежливо проговорил Клаудио. Во взгляде Монтоливо читались покорность и - принц успел мельком удивиться - предвкушение?..

***
Пару часов спустя принц Клаудио с интересом наблюдал за хватавшимся то за рубашку, то за панталоны маркизом и отпускал ехидные замечания, развалившись в кресле и полуприкрыв глаза.
- Ну ладно, у меня встреча с герцогом Ровиго, но вы-то, маркиз, куда торопитесь?
- Принц! – с упрёком воскликнул всё ещё дрожащим от пережитых эмоций голосом Монтоливо. – Разве вы не хотите, чтобы я поскорее ушёл?
- Да мне всё равно, - пожал плечами Клаудио. – Можете хоть моего возвращения здесь дожидаться. Вы ведь от меня больше ничего не скрываете, синьор Риккардо?
В мерцающем свете светильников было трудно разобрать, улыбнулся маркиз или страдальчески скривился.
- Нет, нет... больше ничего... синьор Клаудио. Никогда.
Принц поднялся на ноги.
- Я так и подумал. Да больше ведь уже и нечего скрывать, согласитесь? – сказал он, проведя рукой от подбородка замершего и вытянувшегося в струнку Риккардо вниз по шее, груди, всё ниже и ниже, до самых чресел. Пунцовые пятна, вспыхнувшие на щеках маркиза Монтоливо, послужили самым красноречивым ответом.
Клаудио улыбнулся уголками губ, коротко поклонился и вышел из спальни. Он надеялся, что герцог Ровиго всё ещё ждёт его. Но даже если нет – карнавал всё равно удался. А политика – дело наживное.